Анечке
Ты не грусти, что жизнь идёт не так,
Ты не грусти, что жизнь идёт не так,
Как ты мечтала… Это ли причина?!
Кого угодно нарисуй в мечтах,
Но все равно придет не тот мужчина.
Романтиков, воспетых у Дюма,
Рождало непоседливое время,
А там, где муравейники-дома,
Растет уже совсем иное племя.
Давно покрыла пыль веков бои
Во славу женщин, их любви и чести.
О том ли слезы горькие твои,
Что рождена ты позже лет на двести,
Нет, на четыреста, герой твой там – в броне,
Он благороден, взор и чист и ясен,
Великолепно скачет на коне,
В тебя влюблен и как всегда прекрасен.
Семейный замок окружают рвы,
Он добр, справедлив и честен с детства,
Он недоступен для людской молвы,
Он – первый сын, и все ему наследство.
Кого угодно нарисуй в мечтах,
Но все равно придет не тот мужчина.
Романтиков, воспетых у Дюма,
Рождало непоседливое время,
А там, где муравейники-дома,
Растет уже совсем иное племя.
Давно покрыла пыль веков бои
Во славу женщин, их любви и чести.
О том ли слезы горькие твои,
Что рождена ты позже лет на двести,
Нет, на четыреста, герой твой там – в броне,
Он благороден, взор и чист и ясен,
Великолепно скачет на коне,
В тебя влюблен и как всегда прекрасен.
Семейный замок окружают рвы,
Он добр, справедлив и честен с детства,
Он недоступен для людской молвы,
Он – первый сын, и все ему наследство.
Вот тот, - чей образ по ночам томит, -
Ты, тьму глотая жадными глазами,
Зовешь мечтанье, и оно не спит,
И снова плачешь – что за наказанье!
Течет река меж явью и мечтой:
Из глаз твоих родник ее питает,
Ты душу свою делишь с темнотой.
Что ж делать, коль никто не понимает.
Но жизнь сильнее грез, и потому
Уверен я, утешишься ты скоро,
Верна, быть может, мужу своему
Ты будешь, и детишек будет ворох.
И позабудешь ты свою мечту,
И образ, что томил тебя ночами,
А прежнюю подругу темноту
Постылый развратит своим ворчаньем.
Путь этот неизбежен, как судьба,
Не стоит он ни слез, ни сожалений,
Смирись, пожалуй, ты ведь так слаба,
А враг сильнее – опыт поколений.
21-22 октября 1989 г.